Рождество. Для многих это самый долгожданный, семейный и уютный праздник. Для многих, но только не для Долохова. Тепло дома, вечерние тихие разговоры у камина, горы подарков и беспричинное счастье – это не для него. Притворяться тоже не приходится, так как из всей семьи с ним рядом в этот день только сын, но и он в последние годы появляется дома всё реже. В точности, как его отец. На кой чёрт им поместье в Шотландии, особняк в Уэльсе и коттедж в Германии? Недвижимость помогает поддерживать фасад величественной аристократии – в этом Долоховы разбирались, как никто другой. Умение эмитировать идеальную жизнь у них в крови, и плевать, что эти дома никому не нужны, они даже ночуют там редко. Антонин работает день и ночь, потому что возвращаться домой никогда не любил, а его сын… Это особый случай, о котором глава семьи не любит говорить иначе, чем хорошо, пусть это обычное враньё.
Точно так же он не любит, когда затрагивают тему его покойной жены, особенно дня её исчезновения. Хотите разозлить Долохова – начните настойчиво рассуждать, расспрашивать, вспоминать о Беренике. Это стало запретной темой с того самого момента, как время вежливого сочувствия прошло. Три года он слушал ободряющие слова о том, что она непременно найдётся, а после ещё год соболезнования. Приходилось сдерживаться, он отвечал коротко, стандартными словами, как полагается взволнованному мужу, безутешному вдовцу. Антонин ненавидел каждого до скрежета зубов вежливого человека, считавшего своим долгом сказать ему что-нибудь.
В последний раз он по-настоящему отмечал рождество с ней и тогда ещё маленьким сыном. Не то чтобы это было слишком приятно или так, как делают примерные счастливые семьи, но всё же лучше, чем в последние годы. Украшения, развешенные по всему поместью, больше не оправдывали своё присутствие, подарки перестали заворачивать в обёртку, а потом и вовсе забыли о празднике. Только всё те же украшения и общее веселье на работе напоминали Долохову, что скоро праздник. Он чувствовал себя свободным и никогда одиноким.
Теперь никто не держал его дома, Антонин мог провести весь праздничный день на работе или навестить друзей утром. Большинство тех немногих, к кому он применял слово «друг» были Пожирателями Смерти, как он сам, из ближнего круга самого Тёмного Лорда. Это не значит, что ко всем сторонникам Лорда он испытывал добрые чувства. Доброта вообще не его конёк, а распространять её на многих – попусту переводить ценный ресурс. Увидеть по-настоящему яркие чувства, эмоции в исполнении Долохова удаётся далеко не часто, почти всё время он спокоен, как скала, и лишь насмешки пробиваются через эту глыбу.
Снег хрустел под ногами Долохова, когда он шёл по дорожке к дому Селвинов. Словно ворон, он был силуэтом среди слепящей белизны снега, затерянный в пелене белых хлопьев, не прекращающих падать с неба.  Неуместное пятно на идеальном рождественском пейзаже. Он двигался медленно, никуда не торопясь, будто нарочно хотел испортить всё, что могло сознать праздничное настроение в этот день.
Дверь Долохову открыл домовой эльф, он услужливо забрал запорошённую снегом верхнюю одежду гостя и проводил в библиотеку. Помещение, где стеллажи книг упирались в потолок, полностью закрывая собой стены, встретило Антонина заметным теплом даже в сравнении с коридорами дома Селвинов.
-Непреложный обет, как решение проблемы смешанных браков
Он успел услышать слова девушки, произнесённые ровно в тот момент, когда дверь бесшумно открылась. Забавно, впервые слышу о таких идеях. Это может наделать много шума в обществе. Вот любителям порассуждать о том, чего они не знают, будет новая тема для долгих разговоров и осуждения заносчивой аристократии.
Долохов внимательно вглядывался в лицо девушки, сидевший в кресле. Мысли плавно перешли к тому, что искать скандалы и сенсации – это, должно быть, уже неотъемлемая часть её натуры, въевшаяся в кровь с профессией журналистки. Как, наверняка, ей хочется, чтобы мир не двигался к пресловутому равноправию. Не удивительно и правильно в их семье иметь такие взгляды, как в любой чистокровной. Их отличает только то, на что каждый готов пойти ради своих убеждений.
– Мистер Долохов, доброе утро. Не думала, что кто-то кроме меня окажется здесь в столь ранний час…может, кофе?
- Доброе утро, - ровным тоном ответил он, - Да, не откажусь, пожалуй, - он прошёл в помещение, закрыв за собой дверь, из вежливости спросил разрешения присесть и устроился в рядом стоящем кресле. Не вальяжно развалился, а сидел так, как пристало аристократу по привычке, выработанной с малых лет. Долохов заметил название книги, которую недавно читала мисс Селвин, и решил поинтересоваться, - Освежаете память или наслаждаетесь величием истории ваших предков? Мне в дошкольные и школьные годы довелось прочитать много таких книг, не только о британских семьях, но и о многих других, с континента. Все они были впечатляющими. Советую вам, как чистокровной и журналистке, тоже ознакомиться, это полезно, ведь с начала века на Туманный Альбион прибыло немало гостей.